С этой семьей я познакомилась во время моего поступления
в университет. После окончания техникума, меня направили
работать технологом общественного питания в Флорештский
райпотребсоюз. Решили купить недостроенный дом, денег
на это свадебных нам хватало только на половину, а моя мама,
когда мы попросили помочь, поставила условие: «Помогу, толь-
ко тогда, когда поступишь в институт».
Я «выскочила» замуж еще на четвертом курсе, родилась де-
вочка Анжелика, которой было десять месяцев. На работу вышла
сразу после декрета, с нами жила моя бабушка Мария Федоровна,
которая нянчила доченьку. А характер мамы был известен, так
что взяла направление, правда во второй поток, первый поток
уже закончился и поехала в Кишинев. Остановилась у своей
одногруппницы Маши, которая сама жила с мужем на квартире
с мужем и маленьким ребенком. Сдала документы, оказалось
шесть человек на место. Ко мне подошел из приемной комис-
сии мужчина, отозвал в сторонку и говорит: » У тебя диплом с
отличием, нужно сдать один экзамен на «пять» и поступила, кон-
курс очень большой, пятьсот рублей и все будет в порядке».
Денег таких у меня не было, /для сравнения зарплата техно-
лога в то время была 100 рублей/, поэтому без раздумья, сразу
отказалась.
Прихожу к Маше, а к ней в гости пришла знакомая женщина,
тетя Люба, представилась она мне. Они вместе подрабатывали летом
в заводской столовой и подружились. Тетя Люба была на пенсии,
они с мужем после работы 20 лет на Диксоне купили трехкомнатную
квартиру и переехали в Молдову. Здесь жили у них далекие родст-
венники, сами с города Архангельска, там в их старой двухком-
натной квартире с печным еще отоплением жила дочь Любовь,
со школьной скамьи оставшись одна после уезда родителей.
На острове Диксон, где расположен самый северный населен-
нный поселок и самый северный российский арктический мор-
ской порт и трудились Дядя Толя в порту, а тетя Люба воспита-
тельницей в детском саду. В шкафу висела его красивая морская
форма. Они любили этот поселок и остров Диксон. Где очень
суровые климатические условия. Даже в самый теплый месяц-
август, температура не поднимается выше пяти градусов. Здесь
не растут ни деревья, ни кустарники, но сколько приятных
слов о своей работе, о людях на этом материке мне удалось
услышать, я сама полюбила этот посекое, ни разу там не побывав.
В сентябре 2015 года поселок отметил 100-летие и к сожалению
моих знаковых уже давно нет на этой земле. Но вернемся к
тем далеким годам моей молодой жизни.
Тетя Люба говорит:» Ты не сможешь тут готовится, поехали ко
мне, мы вдвоем с мужем». Нас встретил 65 -летний, стройный,
красивый, высокий голубоглазый мужчина со строгим взглядом,
я даже немного стало не по себе. Тетя Люба маленького роста,
подвижная не по возрасту, улыбчивая, далеко не красавица, но
что-то очень привлекательное было в ней, хотя благодаря ма-
ленькому приплюснутому носику и губам и карим небольшим
глазам, «смахивала» на плюшевую обезьянку. Как оказалась потом
главной в семье была она.
Первый экзамен сдала на четыре и пришлось сдавать все. Но
отбор был очень жесткий, когда пришли писать сочинение, то
из шести групп осталась одна. Через год мы переехали в Чимишлию,
потянуло в родные края, родился сын Дмитрий и я продолжала
учиться.
С большой благодарностью вспоминаю «приютившую»
меня семью. На сессии уже ездила с двумя детьми, тетя Люба
и дядя Толя с ними нянчились, пока была на занятиях или
на экзаменах. Я привозила продукты, а тете Любе платила до-
полнительно, чтобы не знал ее муж. Он был человеком старых
правил, если помогал, то от души, причем своих внуков у них
не было, так можно сказать. Мне рассказала тетя Люба о том,
что дочь была беременна от женатого мужчины, работала учи-
тельницей в школе, замужем не была и как назло приехал в
гости к ней отец в Архангельск, пришлось сделать аборт, у него
в голове не укладывалось каким образом можно родить ребен-
ка от женатого мужчины, разбивать чью-то семью и жалела
она об этом всю свою жизнь. Красивая женщина, похожая на
отца Людмила, познакомилась с женщиной Валентиной, стар-
ше себя на десять лет, умеющей двоих взрослых мальчиков
и они решили жить вместе. Людмила перешла в Валину квар-
тиру со всеми удобствами, но ее дети имели уже семьи и сами
снимали квартиры, были этим очень недовольны. При чем
по городу ходили сплетни о совместной жизни этих двух
женщин.
Сын тети Любы приезжал в гости. Я познакомилась с ним,
он был похож на мать, но рост » взял » у папы. Веселый как
мама, подстриженный почти » под ноль». От первого брака
у него был мальчик, что произошло, не знаю, но он и его
родители совершенно не общались с ребенком и его ма-
терью. Знаю, что дедушка мальчика был генералом и все
встречи были запрещены, помощь не принималась. Женщина,
с которой жил Владимир /так звали сына тети Любы/ детей
не могла иметь. Они взяли чужого ребенка на воспитание,
но как потом сказала при встрече мне Людмила, скорее
всего ребенок был Владимира от внебрачной связи, мать
от него отказалась, в семье произошел скандал, но супруга
Владимира в конце концов согласилась усыновить ребенка.
Дядя Толя с тетей Любой поменяли трехкомнатную квар-
тиру на двух и поближе к огороду, тогда выделяли пенсио-
нерам участки земли для посадки овощей, фруктов.
Заболел тядя Толя, практически не видел.Постепенно,
заметила, что продаются вещи: пианино, ковры китайские,
хрусталь. Я уже закончила учиться, но приезжая в Кишинев,
всегда заходила к ним, как к близким людям, привозила
и детей. Тетя Люба передавала обязательно детям гостинца.
Звонок от тети Любы меня расстроил:» Приезжайте с детьми
нас провожать, мы уезжаем в Архангельск.»-услышала
в трубку. Я знала, что дядя Толя категорически против этого,
но ему, как оказалось, сказали, что едут попрощаться с
родными местами.
Прошло немного времени, умер Дядя Толя, а тетя Люба
прислала мне письмо, посылку с гречкой и сгущенным
молоком. В письме говорилось о большом сожалении, что
вернулись в Архангельск. Ведь уехали они от туда молодыми
и уже никого , кроме дочери не осталось. А у нее своя жизнь,
своя забота. Да она приходит, помогает, похоронила отца,
сделала ему памятник…Это было последней весточкой от
тети Любы.
Прошло два года и к нам в гости приехали Людмила и
Валентина. Людмила рассказала мне о своей обиде, печали,
что так получилась. Перед смертью мамы приехал брат
попроведовать и привез нотариуса и оформил дарствен-
ную квартиры на себя и уехал. Она узнала об этом перед
смертью матери, когда сказала, давай оформим документы,
чтобы потом не уделять этому много времени. Мать расп-
лакалась и сказала, что она уже их написала. Людмила
позвонила брату, он заверил, чтобы она не волновалась,
все разделят, или она выплатит часть. Она спросила его:
» Как ты мог это сделать, я ухаживала и ухаживаю за ро-
дителями, похоронила отца, лечу мать. В старой квартире
жить нельзя, вся валится, в дырах. Сама живу у Вали, да
в квартире с новой планировкой, но однокомнатной и
на которую уже» положили глаза ее дети».
Все случилось внезапно. Брат лег на операцию апенди-
цита и умер, опередив мать. Это горе ее скосило сразу.
Пока занималась Людмила похоронами, обокрали ее
старую квартиру, а там ковры, хрусталь….
Когда покупала мама квартиру выбрали так, чтобы
были видны окна и вот проходит полгода, вдруг Люд-
мила увидела свет в окне. Оказалось, приезжала жена
брата с Ашхабада с ребенком, продала квартиру и уехала,
даже не побывав на кладбище и не навестив Людмилу.
» Не могу простить, никогда не прощу ей и ему это»-
— только и слышала я. » Да и если Валя умрет, а она очень
болеет, ее детям тоже не достанется после смерти моей
квартира, а она перепала ее на меня. Я ее оставлю госу-
дарству».
Я попыталась как-то изменить хотя бы последнее ре-
шение Людмилы, а тем более простить мать, человека
просто уже нет и она перед смертью раскаялась, они
приглашали нотариуса, но изменить дарственную было
нельзя, если было бы завещание, то да… Так и уехала
Людмила со словами:» Не прощу им и ты меня в этом
не убедишь». Это было в конце восьмидесятых годов.
Они приглашали нас посетить Архангельск, мы успели
поменять квартиру, года два потом не переписывались,
я очень не люблю писать письма, а потом уже никто не
ответил на письмо…